Ph.D. Виталий Лунев. О толпе, разогнанной по домам, о толпе, которой не разрешают распасться!

Уважаемые коллеги, я рад возможности принять участие в обсуждении столь значимого с точки зрения вызовов современности явления, которое поставило под вопрос сохранность не столько здоровья и жизни отдельного индивида, или численности человечества, как такового, сколько возможность быть уверенным в том,  что мы способны называть вещи своими именами.

Позволю себе заметить, что существующие системы цивилизации дошли до, так называемого, «горизонта событий», обесценившись как несостоятельные, они уже не смогут выступать гарантами цивилизационного порядка. За таким пределом должен появиться новый порядок. Вопрос лишь в том, дошли ли мы до этого горизонта? Или горизонт событий все еще впереди?

Пожалуй, впервые после второй мировой войны и крушения последних «политических монстров», таких как СССР и Варшавский договор человечество в глобальном контексте переживает войну без войны. Фактически, мы еще не до конца осознали, что нынешние   политические и экономические союзы доказали свою несостоятельность, закрыв границы и став на рельсы риторики об исключительно национальных интересах в пределах собственных границ. Принцип «Свой – чужой – чуждый» нивелировал соглашения, свободные зоны и многое другое.

И, пожалуй, мы впервые сталкиваемся с социально-психологическим явлением, в которое вовлечен каждый житель планеты. И это тот случай, когда вовлеченность всех воскрешает «человека толпы», при том, что делает его толпою, вынуждая находиться в заточении, так называемой самоизоляции, которая преподносится как очень сознательный выбор каждого жителя планеты.

Это, скорее всего, первый случай, когда существует толпа, уже не просто без людей, а толпа без толпы. Кроме того, речь идет о толпе не жаждущей и эйфоризирующей, возмущающейся, претендующей на могущество, революционной, как мы привыкли обычно. Речь идет о толпе разогнанной по домам, но (!!!) и это важно – толпе, которой не разрешают распасться!

Эта толпа, симулятивно представляющая общество, должна существовать уже всегда! Неизбежно, поскольку такой инфляции Я (по Л.Сонди) и неспособность преодолеть тревогу, чтобы выйти из желания Другого (по Ж.Лакану) мы еще не встречали. Точнее говоря, мы, возможно не встречали, но все мировые сценарии в различные эпохи, вероятнее всего,  происходили именно по таким же закономерностям.

Вот почему люди, переживающие самоизоляцию, не испытывают счастья, или ощущения безопасности, в конце концов они не чувствуют себя спасенными или пережившими Конец света, как в случае фантазма о спасении послушных праведников (это отсылает нас к теме ритуализации поведения в период карантина). Люди чувствуют себя обманутыми. А это отсылает нас еще к более сложной теме – теме стыда и приобретенной, или  наученной беспомощности, когда именно ритуализация поведения спасает от распада.

Вернемся к психологии толпы, привычной нашей памяти – толпы уличной. В ней, как правило, присутствуют два важных механизма –  паническая атака или тревожное состояние и обязательный механизм эйфории. По сути, тот компенсатор, куда тревога и паника должна выплеснуться. Сейчас мы с Вами неизбежно становимся толпой «не уличной»!

В ситуации карантинных мер выходит так, что в обществе индуцируют тревогу всевозможными слухами, фактами, рассказами. Вполне вероятно, они в реальности оправданы, как минимум в каком-то аспекте. Но тот контекст, в котором это всё бесконечно озвучивается и подогревается – все ориентировано на повышение панического фона. Для того чтобы запуганный человек, условно говоря, не вышел из дому, не проявлял никаких форм активности. Но что с этим состоянием делать? Смотрите, в революции человеку показывают большую цель, к которой необходимо идти (проявлять активность), а здесь человека запугивают, в конечном счете тормозят. И   он, можно сказать «врезается в стену». У него нет выхода активности, отыгрывания. Не идёт следующий этап эйфории, который очень нужен в психологии массового поведения в революции. В случае карантинных мер этого не будет. Мы наблюдаем раскачивание панического настроения, а потом –  фрустрация, лишения, ограничения. Это может привести к ряду различных негативных психических состояний, с которыми нам, как психологам, в дальнейшем придется работать, придётся реабилитировать, чтоб они потом могли вернуться к привычному образу жизни.

Люди вынуждены таким способом расцеплять тревогу и оправдывать своё вынужденное положение.  Положение вынужденности, которое издевательски называется в СМИ как самоизоляция – очень важный фактор. Когда есть вынужденность – есть торможении, а торможение — это не просто неделание ничего. Почему так сложно отказаться от ежедневной активности? Казалось бы, сядь и сиди! На самом деле, чтобы сесть и сидеть, то есть, отменить действие, согласно законам психофизиологии, нужно потратить ресурса больше, чем само действие совершить. Это как автомобиль на скорости переключить на задний ход. Это очень сложно морально. Поэтому состояние вынужденности является самым главным здесь, на фоне многого непонятного. И подогревается все этой же массой непонятного. К примеру, множество комментариев и лозунгов подаются, как «нас ждет новый миропорядок», «другой мир», «новый формат», «ничего уже нет».

Теперь,  вернемся к тому, с чего все начинается – способности назвать вещи своими именами.

Согласно структурному (лингвистическому) психоанализу, все что происходит с человеком – происходит в его речи, отсылая нас к трем регистрам: воображаемому, реальному и символическому.  Напуганные пандемией и строгостью карантинных мер, люди XXI века еще никогда не были так массово близки к одному вопросу – вопросу собственной смерти, негероической, преждевременной, овеянной или конспирологическими теориями, или теориями о мести природы, новому витку эволюции и так далее. Парадоксально, но страх перед канибалистическими склонностями человека разумного вытесняет любые здравые доводы в пользу искусственности происходящего, заставляя его верить то в обновление природы, в виде появившихся у побережий морей дельфинов, в вирусологические теории эволюции на Земле.

И в этом случае мы становимся свидетелями того, как человек, думающий, что попадает в мир дикой реальности (вирус и мое тело), на самом деле попадает в исключительно символический порядок, заданный идеей смерти.  Из лона цивилизации он попал в лоно самой природы, которую оказался не способным понимать и метафоризировать, а поэтому начал вести себя как псих.

Страх смерти никогда не бывает в реальном регистре человеческой психики, поскольку смерть никогда не реальна, она, как бы за пределами той реальности, которой располагает конкретный индивид, или группа людей. Я хочу подчеркнуть, что природа смерти всегда первопричинно касается символического регистра психики, так же, как и война, культура, вера. И только пройдя путь символизации значений, человек оказывается способным адекватным образом занять собственную позицию, внеконтекстную по отношению к симулятивной конструкции.

Хотя, на самом деле мы и не должны ждать сложных и рациональных типов поведения от толпы и человека, верящего, что кусок ткани, оформленный в виде маски защитит его от мира вирусов.

Готовясь к  сегодняшней конференции я  пересмотрел ряд теорий, которые как мне кажется, наиболее емко объясняют происходящее сегодня.

Прежде всего, это теория генетического подобия Филиппа Раштона, согласно которой: ксенофобия и альтруизм это две стороны одной медали; границы этносов (наций, мононациональных государств закрываются первыми при появлении угроз, а примитивный трайбализм африканских племен совершенно не отличается в таких ситуаций от сверх цивилизованных государств.

И концепция, известная как Окно Овертона (окно дискурса) — концепция наличия рамок допустимого спектра мнений в публичных высказываниях с точки зрения общественной морали.  Согласно модели Овертона, в каждый момент времени некоторые идеи составляют действующую норму, образуя точку отсчёта, а остальные идеи могут либо входить в диапазон допустимых, либо нет. Собственно, мы видим, как в настоящее время во всех сферах жизни человека происходит дрейф от оценки новых укладов жизни по шкале: немыслимые, радикальные, приемлемые, разумные, стандартные, действующая норма.

Таким образом, перед нами толпа разогнанной по домам,  толпа, которой не разрешают распасться. Мы являемся свидетелями того, как самые фантастические сценарии и идеи дрейфуют в сторону действующей нормы.